де Дондроном, и на наш корабль напали пираты. К сожалению, этому слуге порезали и изуродовали щеку, и с того момента он отказывается показывать свое лицо.

– Но шрамы считаются мужским украшением, – сказал Франсуа, прежде чем отпить немного вина. – Зачем ему скрывать его?

– Я тоже так думаю, но, после долгих раздумий и разговоров, я решил, что будет лучше, если он сделает все так, как ему удобно. Если он чувствует себя комфортнее, когда у него на лице повязка, то пусть так и будет.

– Согласен. Может быть, он когда-нибудь поймет, что ничего страшного в шрамах нет. У Флорента Пардаян де Дондрона тоже шрам на лице и, как вы знаете, он не тяготится его наличием, – прежде чем сказать еще что-то, Франсуа прикусил себе язык, боясь что сказал уже слишком много.

– На днях многие господа, включая вашего двоюродного брата, Пьера Бенедикта де Сент-Джули, были на охоте, – неожиданно перевел тему разговора Забдиэль. – Позвольте мне узнать, почему вы не приняли приглашение? Как я уже говорил раньше, я много слышал о вас и думал, что у меня будет шанс познакомиться с вами во время охоты.

– Неожиданные дела и заботы – это вечные спутники детектива, – Франсуа слегка рассмеялся. – Видите ли, месье, я очень сильно хотел присоединиться и хорошо провести время на охоте, но опять же, я сыщик и детектив, и когда мне дана задача, то я должен большую часть своего времени посвящать ей, особенно когда задача занимает у меня больше времени, чем обычно.

– Как я вижу, расследование, над которым вы сейчас работаете, не двигается с места. Я прав?

– Вы абсолютно правы, – Франсуа сделал себе заметку не говорить слишком много о расследовании и попытаться сменить тему разговора. – Но, такова жизнь. Она полна загадок и сюрпризов. К примеру, я не ожидал встретиться с вами сегодня, хотя также, как и вы, очень жаждал встречи и нашего знакомства. Мне было любопытно, что за господин всполошил наше спокойное общество.

Забдиэль неожиданно рассмеялся, и Франсуа смог вздохнуть полной грудью, чувствуя, как тяжелый взгляд собеседника перестал давить на него.

– Тихое благородное общество? – успокаиваясь, уточнил Забдиэль. – Месье, благородное общество в каждой стране всегда кажется тихим, пока вы не окунетесь в сплетни и интриги, по своей воле или нет.

– В таком случае, я рад, что стараюсь не вмешиваться в чужие проблемы и не слушаю сплетни, – Франсуа поставил пустой бокал на столик. – И вам я советую этого не делать.

– Вам налить еще?

– Пока не надо, благодарю, – улыбнулся Франсуа.

– Позвольте мне поинтересоваться, как идет ваше расследование, – неожиданно сказал Забдиэль, не спуская глаз с собеседника. – Я понимаю, что это не мое дело, но я живу в Париже уже больше полугода, и теперь, когда неожиданные и странные убийства начали происходить в городе, мне стало как-то неспокойно, и я думаю, может, мне стоит уехать и вернуться в Мадрид.

– На вашем месте, месье, я так бы и поступил, – Франсуа скрестил руки на груди. – Видите ли, сейчас в Париже небезопасно, и если у вас есть такая возможность, то возвращайтесь на родину. Мы не знаем, кто и когда будет следующей жертвой убийцы. Это может быть кто-то из нас, кто-то из наших друзей и знакомых или кто-то, кого мы не знаем.

– Получается, что вы еще его не поймали? – Забдиэль поднял левую бровь. – Разве у вас недостаточно улик для этого? Если вам нужно, то я могу попросить своих людей помочь вам. Я считаю, что этого негодяя надо поймать.

– Доказательств у нас слишком мало, из-за чего арестовать кого-то сейчас мы не можем, – Франсуа развел руками, прежде чем положить их на подлокотники кресла. – Месье, я благодарю вас за предложенную помощь, но, к сожалению, я вынужден отказаться от нее по личным причинам. Я прошу вас на меня не обижаться и не принимать мой отказ слишком близко к сердцу.

– Я не в обиде и я прекрасно вас понимаю. Вы детектив и из-за вашей работы вам нужно быть осторожным с тем, кому вы доверяете и с кем вы говорите. Это вполне понятно. К тому же я не ожидал, что вы примете мое предложение. А если бы и приняли, то я был бы удивлен, но не подал бы вида, посчитал бы, что у вас есть свои причины принять мою помощь.

– Вы так говорите, как будто вы сам детектив и сыщик, – усмехнулся Франсуа. – Я думаю, что вы были бы хорошим сыщиком, если бы ступили на эту тропу.

– К сожалению, даже если бы я хотел стать детективом, то мне все равно пришлось распрощаться с этой идеей.

– Почему так?

– Мой дорогой дядя по папиной линии был убит, когда ему было тридцать три и он, как и вы, был сыщиком. Его убил один из преступников, – начал объяснять Забдиэль. – Это печальная история, и после убийца смог покинуть страну, и никто больше его не видел. Мой отец считал, что мой дядя сам себя загнал в гроб, выбрав себе такую сферу деятельности. Мой отец и дед были категорически против, но дядя поступил по-своему. Их опасения и волнения оказались реальными и, как я уже сказал, мой дядя был убит.

– Я соболезную вашей утрате. Я согласен с тем, что работа сыщика и детектива может быть опасной, неважно, какой опыт имеет человек.

– Что в прошлом, то в прошлом, – Забдиэль тяжело вздохнул, убирая с лица упавшие белые кудри. – Так или иначе, я покинул родительский дом именно из-за этого, так как я не мог выдержать уныние, поселившееся там. И у меня нет намерения возвращаться домой в ближайшее время. Сначала я не знал, чем себя занять, но, приехав в Париж, я встретил одну очень удивительную и необычную особу, которая, сама того не зная, помогла мне забыть о моих проблемах. И из-за нее я не собираюсь в ближайшее время покидать Париж, даже несмотря на то, что убийца бегает на свободе под нашими окнами и в любой момент готов напасть.

– Позвольте мне вас спросить имя этой особы, о которой вы говорите, – поинтересовался Франсуа. – Может быть, я ее знаю и смогу вам чем-то помочь, если вы мне позволите.

– Я благодарю вас, месье, но я отклоняю вашу помощь. А что же касается ее имени, то я тоже не собираюсь вам его говорить. Все, что я могу вам сказать, это то, что вы ее точно знаете и что совсем скоро вы услышите прекрасные новости про нее и меня, и тогда вы поймете, о ком я говорил.

– Я с нетерпением